Алё, средний класс? рейгономика кончилась.

Мировой кризис: а.птицын : але, средний класс? рейгономика кончилась.

УБИТЬ И ОБОЖРАТЬСЯ…

Экономическое чудо людоедства: опыт кристаллизации «национальной идеи» в постсоветском пространстве.

УБИТЬ И ОБОЖРАТЬСЯ…

#Occupy: "Наша цель - построить коммунизм в США"

Майк Голаш, в прошлом лидер влиятельного профсоюза Former Amalgamated Transit Union, а ныне один из организаторов движения Occupy, заявил 19 августа, что "наша цель - революция в США, сметение капитализма и построение коммунизма", с изучением опыта СССР, Китая и Кубы для более оптимальной траснформации.
http://www.infowars.com/former-union-boss-at-occupy-event-our-goal-is-to-overthrow-the-capitalist-system-and-build-communism-video/

"Философия и политика". Выпуск 8

ДАО И КОММУНИЗМ

ДАО И КОММУНИЗМ:                        

Самое известное изречение из «Дао-дэ-цзина»:

«Манифестированное дао не есть истинное дао».

То есть, истинный коммунизм не есть манифестированный коммунизм, не есть коммунистическая партия, пролетариата, левые речи, марксистские цитаты. Это даже не есть поведение сознательного пролетария. Сознательный пролетария может иметь большинство своих поступков самых обычных: есть, пьёт, работает, любит, не любит.  Главное, чтобы коммунистическое мышление, убеждение, целеустремленность присутствовали внутри, были личностной доминантой.

Из этого не следует, что компартия, пролетарии, рабочие, марксистское учение и левые речи не содежат истинного коммунизма. Содержат скорее всего, но сказать «одобрямс», «слава великому Ленину», особенно когда компартия – правящая партия,  очевидно «не есть истинное дао».  В очень многих случаях это был «истинный» номенклатурный карьеризм, то есть, нечто даже противоположное коммунизму. 

Самое известное изречение Шестого Патриарха:

«Зеркало сердца уже чисто».

Что это значит? Это значит, что Дао уже существует, мы просто благодаря лишнему, ложному, шуму и  нервозности, не движемся в его направлении.  Успокоиться,  сидя прикрыть  глаза – вот как выглядит мышление. Само понятие  чань-дзен-дхьяна означали медитацию, то есть, древний восток  видимым образом объяснял так, что значит думать. Этого было, конечно, не достаточно, сидеть на корточках не значит думать, мыслить. Так что дзенцы шутили: легче из кирпича сделать золото, чем сидя на корточках достичь дао. Обычно под достижением дао или сатори, понимают некий мистический транс.  Но скорее это просто правильное, хорошее решение задачи-проблемы.  То есть, если мы хотим реально разобраться и понять , ЧТО ПРОИСХОДИТ, мы уже на правильном пути (буквально Дао переводится на русский язык как «Путь»).  То есть, уже тогда, а не только в эпоху массовых манипуляций, деидеологизаций и NLP, мешало коммунизму имитация, симуляция  поиска.  Мы предаём мало значения периоду Шушенского,  Лонжимо (в плане «образования рабочих» этот проект возможно мало чего решил, но сами «коммунистические преподаватели», конечно, получили возможность отрефлектировать немало важных вопросов. Накануне Октября Ленин жил в шалаше в Разливе, на подпольной квартире в Финляндии и писал не только злободневные распоряжения в ЦК, но и фундаментальную философскую работу «Государство и революция», так сказать «библию коммунизма». Русская культура не такая древняя, как цивилизации востока и ей не было нужды объяснять, что значит думать и как выглядит, и куда глядят глаза, как согнуты при этом ноги. Мы и без Шестого Патриарха прекрасно знаем, что сидеть на корточках и думать – совсем разные вещи.  Но мы путаемся насчёт истинного дао по-другому. Например, указывая на безобразия «реального социализма», мы делаем некоторые выводы об идеях научного коммунизма, совсем не соизмеряясь с тем, что же явилось причиной безобразий «реального социализма», научный коммунизм или ненаучные инстинкты номенклатуры и мелкобуржуазных настроений обывательской массы. Отчасти бессознательно манифестируется на этот счёт силлогическое заключение: «коммунизм и убил-с», отчасти напёрсточные перебросы делаются сознательно и специально, потрафляя каким-нибудь неосознанным недовольствам.  А пока нет сознания, всегда будут буйно прорастать сорняки бессознательного.   Коммунизм есть, конечно, ментальность, устремленная к социальной справедливости и социальному благу. Антикоммунизм – ментальность паразитирующей, агрессивно экспроприирующих общество преступной группы (в марксизме её называют «класс»).

Собственно у Лао-цзы присутствуют идеи патриархального консерватизма. Что-то было подобное и античных поэтов:  «Пока  ели в лубяной посуде люди, не знали войн они».  У Лао-цзы есть:

 «Не надо быть драгоценным как яшма, надо быть простым как камень». 

С одной стороны тут опять же призыв назад к патрирхальности, но есть гносеологический смысл. Пёстрое тарахтение модными терминами (модерн, контр-модерн, премодерн  вместо капитализм,  фашизм, феодализм), гисторическими анекдотами, цифрами, статистиками – всё это гипнотизирующая неискушенного, а порой даже и искушенного человека хрень, филологический понос, еврейские разговорчики.  Если человек влюбится во все эти интеллектуальные цацки (Валерстайн, Карл Паппер, Хоркхаймер, Адорно, Витгенштейн, Деррида, Делёз и Гватари), если заепится за этот сумбурный интеллектуальный джаз («яшма» в символике Лао-цзы), он, конечно,   завтра продаст свою коммунистическую родину. 

Всякая родина -  «коммунистическая». Русские-советские потому так сильно любят свою родину, потому что она реально в максимальном смысле «коммунистическая». Даже до революции большинство населения жило в своих крестьянских общинах (коммунизм переводится на русский как «общее»; кстати, «республика» переводится как «общее дело»). Из крестьянских патриархальных республик Ленин- Сталин выстроили одну большую общину. Поскольку теперь вся страна была  «мой адрес Советский Союз», постольку любовь была велика, глубока, сильна.  Мы любили «всяк сущий в ней язык»: и чудесных грузин, и шибко умных чукчей, и степных друзей калмыков, и гуцулочку в Карпатах. Сейчас мы спятили, и бьём в морду любого, кто рядом и «какой-то не такой». Не так, что всё эти бендеровцы-саакашвилевцы начитались «майн кампфов».  У них, как говорят психиатры, «появились голоса», «под кроватью зашмыгали курсы»  (так радикально, конечно, происходит в особо патологических случаях,  в массе люди просто живут и отдыхают частной жизнью, потребляют  гардины, моющиеся обои, блестящие пиджачки, солярии, оправы для очков за 15 тысяч рублей и т.д., когда возникает «погранично-революционная ситуация»,  они сходят с ума по полной,  с «голосами» и «крысами»).  Про таких говорят «сошли с ума». Семантика глагола «сошли» (шедший, шли) совпадает с семантикой «Дао»( «дао» это изначально путь, дорога). В обоих случаях присутствует шествие, человеческой движение ногами куда-то. То есть дао – это направленость, движение, жизнь ума, субъекта-личности. Естественное, нормальное, чистое движение ума приводит к просветленным пониманиям и решениям.

Коммунизм (Маркс, Ленин, Сталин, даже и Фромм) если относиться к этому так как следует (понимать, искать, мыслить научно) – это также и психотерапия.  Даже коммунизм с искажениями, даже с Хрущёвым и Брежневым, вещь на порядок более здоровая, чем антикоммунизм (хотя бы со всеми некоммунистическими психоаналитиками вместе взятыми от Адлера до Локана). Это показал исторический эксперимент Горбачева-Ельцина. Как говорится, врагу не пожелаем таких экспериментов, но раз они произошли, нужно извлечь из них хотя бы «уроки». 

«За манифестированным коммунизмом не обязательно стоит коммунистичность»

«Зеркало сердца уже в коммунизме».

«Не надо быть драгоценным как Фуко, Деррида и адронный коллайдер, не надо таких слов как «письмо», «деконструкция» или «естина», надо быть простым как Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин,  Лев Выготский, Борис Поршнев, Эвальд Ильенков, Кунгуров, Вассерман, Зюганов…  даже Удальцов получше, чем адронный коллайдер» 

Конечно, тут некий парадокс. Умные образованные люди почему-то агрессивно верят, что американцы были на луне. А дилетанты убеждены, что там их не было, также как не были Киевской Руси и татаро-монгольского ига. Причём те силы, которые утверждают, что американцы были на Луне, они же утверждают и что Христос ходил по воде, а Роза Люксембург летала на метле.

Проблема не в недостатке толстых книг и численности их тиражей. Проблема в четких простых  лаконичных, но  практически и исторически актуальных и точных оценках. Тогда, кстати,  и тиражи сами вырастут. 

Потому что, где есть дао, там есть и way.

Проблема имени и имя "СССР"

Проблема имени связана именами русских философов Лосева, Флоренского, С. Булгакова.

Собственно научный взгляд представлен лишь у Лосева в «Философии имени», фактически получивший развитие в «Диалектике мифа» ( имя и миф в теории Лосева – синонимы).  Флоренский сочиняет некие  паранаучные сказки, интересные для астрологов  и хиромантов, в изданиях которых, кстати, книгу Флоренского и перепечатывают (например, он обнаружил, что вокруг бородинского поля все топонимы колючие, включая само имя Бородино,  этимологически родственное  «борьбе»,   «бороне»  и всему колючему, острому, противобрствующему).  С.Булгаков и Флоренский запали на эту тему в связи с движением «имеславия» в православии. Лосев, видимо, также отреагировал на эту проблематику (имя бога есть бог , –  учили имеславцы), но при этом он создал свою вразумительную теорию.

Лосев очень интересен, скрупулёзен, но при этом он никак не разделяет имена на имена нарицательные и имена собственные, так что  его  интересная полунаучная-полуфилософская теория несколько зависает.  В нарицательное указывается  на какие-то рациональные качества объекта.  Имя же собственное указывает на реальную, а не абстрактную ситуацию.  «Кошка» - это кошка вообще,  имена собственные указывают на конкретное:  топоним  же указывает на конкретную местность (Сагра, Париж, Болдино), антропоним – на некую личность (Ройзман, Жюль Верн, Арина Родионовна ), хрононим – на историческое событие (Октябрьская революция,  взятие Константинополя турками,  Ледовое побоище).  Ещё есть идеонимы, этнонимы, ктематонимы...  Изучением этой проблематики  занимается лингвистическая  дисциплина «ономастика».  Если структура имени нарицательного состоит из смысловых и грамматических сем, то у имени собственного главное – это привязка к другим именам собственным:  «Волга впадает в Каспийское море»,  «Пушкин предложил сюжет «Ревизора» Гоголю», « Булгаков жил в Киеве».  Имя собственное обнаруживается через «соседние», смежные  имена собственные.

Имя собственное имеет совсем иной, чем  нарицательное, и принципиально более широкий денотат (практически бесконечный).   Сагра – это и посёлок в Свердловской области, и событие связанное с нападением на посёлок банды  летом  2011 года, и с именем Евгения Ройзмана, который  вдруг оказался в этой ситуации «народным шерифом». Сам Ройзман  окажется в привязке с  фондом «Город  без наркотиков», со своими приятелями из свердловской поэтической братии, с  Прохоровым, с «Невьянской иконой», с  той же Свердловской областью, Екатеринбургом и так далее.  Одно и тоже имя собственное функционирует одновременно как топоним, антропоним, хрононим,  идеоним и т.д., причём,  одно имя как правило перемещается в «зону»  смежного имени: Ленинград – город на Неве, а город Москва и река Москва – вообще одно и то же имя, Буратино= Золотой Ключик, Ленин=Мавзолей и  так далее...  

Ктематонимы - это имена предметов, которые сами по себе обладают функцией имени. Например, шапка Мономаха – символ российской династии (конкретно династии Романовых, получивших эту «шапку» от византийских императоров), также шапка Мономаха обозначает российскую власть вообще:  и Сталина, и Ельцина, а стало быть, и Россию вообще. Имя «Крейсер «Аврора»», как ктематоним,  символизирует Октябрьскую революцию. .. 

Если мы проанализируем такие «коммунистические» имена как «Аврора», «Ленин», «Октябрь», «СССР», мы увидим, что они практически  «синонимично-тождественны»  таким онимам,  как «Россия», «Москва», «русские», «большевики»,  «Сталин»,  «1917 год»,  «1945 год», «страны социализма», «социалистический лагерь», «Маяковский», «Горький», «Аркадий Гайдар», «Николай Островский», «Юрий Гагарин».  Даже такие  нарицательные и слова как «социализм», «коммунизм», также могут денарицироваться и стать собственными, опять же синонимами именам СССР, ЛЕНИН, РОССИЯ.

В связи с этим лингвистическим фактом мы можем понять, что демонизация СССР  есть демонизация России, а демонизация Сталина есть также демонизация и Ленина, и СССР, и России,  и всех нас, поскольку «все мы», также не просто  «пупкины с ушками, ручками, ножками»,  мы «советские»,  «русские»,  мы также  «тождественны»  той имманентной, ситуативно-исторической сущности  как Россия-СССР.  Мы можем себя «обособить»  и всячески десоциализироваться  до уровня отдельных ото всего  «пупкиных»  или даже частей этих «пупкиных», полагая, что если мы позиционируем себя чем-то абсолютно отличным от Родины (которая тождественна, конечно, многим великим  событиям  её истории, но «титульными» из них являются не 1612, а именно 1917 год  и 1945 год, не царица Елизавета , царь Павел или Александр Третий, а Ленин и Сталин),  то мы «сильны как Моська» . Но мы  - наша личность -  в таком истерическом бунте выпадаем  из бесконечного исторически-личностного поля  Имени,  и от нас остаётся лишь символ неких заболеваний и  «геростратических» синдромов.  Как Гитлер не является «символом»  Германии-ФРГ, так и Ельцин с Горбачевым и Путиным не являются символами России.  Хотя на голове у них и  помещена «шапка Мономаха»  – они являются пылью на этой «шапке»  и символизируют, обнаруживают синонимию с социальной   антироссийско- антисоветской  болезнью  России, являются её «опухолью» (много,  кто бывал в Ленинграде-Петербурге, но не всякий синонимичен этому городу, как Пушкин, Достоевский, Гребенщиков  или «митьки»).  Команда Путина пытается искусственным образом, посредством активного пиара вытянуть ВВП в синонимы России, но в отличие от Ельцина и Горбачева, Путин становится лишь синонимом активного пиара, массовой имиджмейкерской манипуляции  сознанием россиян. «Путин»,  как имя  -  «грипп»  России. Таков же Хрущёв.  Брежнев – полуимя-полунасморк, он  не является антироссийской фигурой, но и не «тянет» на  «титульное положение», хотя, конечно, своим «мифологическим ростом» не меньше   Елизаветы, обеих  Екатерин или  любого из  всех трех Александров.

Такие фигуры как Ленин синонимичны не только России, но и таким понятиям  как «международное социалистическое движение», «революция», «освободительное движение», «классовая борьба», «социальная философия», «светлое будущее человечества».  Сталин  есть  синоним  понятиям Победа, Великие Достижения,  Построение Социализма, Жертва  Подлой и Чудовищной Клеветы. Поскольку  нарицательные  «значения»  Сталина и Ленина, являются выдающимися и уникальными, драматичными,  источающими дыхание Истории,   как раз соответствующими  той новой, высокой, нацеленной  на «всечеловеческий космизм» российской сверхзадачи,  они оказываются в эгрегоре  или в «титульной»  позиции к имени Россия-СССР .  Поэтому защита имен Сталин, Ленин, СССР, Октябрь, Социализм, Коммунизм  - есть защита и спасание страны-народа,  и даже более того:  всего человечества, надеющегося на лучшее.

Эрих  Фромм в своей книге «Революция надежды» (и в других книгах)  показывает насколько оптимистическая, жизнелюбивая, социалистическая устремленность, и в целом олицетворяющая эти «эросные» настроения  «Надежда»  важна для «прогресса общества», для его оздоровления, для его охраны от «танатоса». Но Фромм мыслит «нарицательно» или, как иногда говорят,  рационально, он не рассматривает свою «революцию надежды» в режиме Истории, в  диапазоне Имени Собственного.  Под влиянием антисоветской пропаганды, которой заполнено  всё пространство Америки, происходит так,  что даже «социалисты-марксисты» полагают, что Сталин  скомпроментировал социализм.  И у Фромма,  и у  Сартра, и у иных-прочих   выпадает видение Истории ( которое можно также соотнести с лосевским режимом «Мифа-Имени»).  Это результат их академического  рацио. Они объясняют мир, и часто очень остроумно,  тонут в логико-философском дискурсе,  и теряются, когда  соприкасаются с Историей, с  имманентной практикой.  Но «нерусские» и не такие уж сложные  Фидель и Хошимин оказываются персонажами русского, советского, коммунистического  мифа (также как Маркс  с Энгельсом) и одновременно персонажами Надежды, так как (в отличие от Фромма и Сартра)  они «имманентны».   Их демонизация, их «десталинизация», также, кстати, нацелена на подрыв  «Родины социализма».

Конечно, советская история, даже если вычесть всю антисоветчину Троцкого, Хрущёва  и ЦРУ, была полна «социального зла», «насилия» и «несправедливости».  Но Фромм и пр. «Надежду» видят  в  философском построении концепта, тогда как, конечно, таковая  практически не может нас обнадежить чем-то без  великих социальных движений, самым значительным (хотя и не абсолютным)  из которых (не отрицая значительность и важность прочих) мы должны признавать и Октябрьскую Революцию, и  77 лет «имманентной»  Советской истории.  Ни  история, ни наука  не бывают без ошибок и летящих щепок (это не оправдание зла, а констатация  характера реальности, которая в отличие от  логической идеи, шершава,  кочковата, противоречива, в реальности действуют не идеальные пирамиды, конусы и параллелепипеды, а рябые Сталины, картавые Ленины, чахоточные  Горькие, пьянствующие Есенины, легко ранимые Маяковские ).  Несмотря «на всякое»,  «советский человек» (будучи одновременно и обыкновенным человеком) уже обладал некоторыми чертами, некоторыми устремлениями и социальными рефлексами, которых доселе не было вполне даже и у «дореволюционного  русского народа», ни у какого иного народа  (мы уже на это указывали в статье «Уникальность этноса советский народ»).    Фраза Есенина «Не надо рая, дайте родину мою» как раз и говорит о том, что общая национальная и религиозная идея русского народа к моменту Октябрьской революции под влиянием революционного движения в России,  «прогрессивной» литературы и искусства,  уже тогда  мутировала и пост-Россия превращалась в новый этнос, который  пророческими строками поэта инициировался. Ещё отчетливее говорит  об этом же Маяковский в стихах о Советском паспорте. 

Многие печалуются, что мы в сравнении с 20-ми и 30-ми годами 20 века  уже не те: «Богатыри не вы!».  Но тогда, во времена Горького, Маяковского,  Есенина, Ленина, «советский человек» был  совсем младенцем.  В 93-м  этот великий этнос вырос, созрел вполне и не за тем, чтобы каким-то образом  исчезнуть.  Этносы не рождаются искусственно, а уничтожены они могут лишь при помощи тотального геноцида (и то это возможно лишь с бесписьменным этносом вроде «обров», которые «погибоша аки…»).  «Советский этнос» остался, хотя участники похода на СССР (как внешние,  так и  внутренние) пытаются его переформатировать в «русский», то есть, уничтожить-отменить, так как этнос – это то, что реально есть, а не фантазии Никиты Михалкова с кем-то ещё (оставить «русское», уничтожив «советское» невозможно, потому что «русское» и «советское»  после 1917 являются абсолютными синонимами, и «русское, но несоветское»  есть  антирусский= антисоветский вирус).  Скорее всего, этнос-народ  будет искать формы своего оздоровления, возвращения к норме и даже к чему-то большему, коли сама «болезнь» проистекала от недостаточности каких-то принципиальных  моментов в структуре этноса. Вопрос лишь в том, что стихийное «выздоровление» будет медленным, и враг может, пользуясь нашим «подростковым» состоянием, отсутствием «взрослой крепости»,  будет ловить рыбку в мутной  воде и продолжать совращение «коммунистического народа». 

Надо быстрее, умнее, техничней, энтузиастичней  побороть эту смертельно опасную для этноса болезнь.  Практически современный пост-СССР заражен этнической  некрофилией, многих людей нашей страны научили этническому суициду, как шахидов научили обвязываться взрывными устройствами и взрываться в аэропортах и  метрополитенах  (принципиальный метод  этого научения -  один и тот же: это невроз, деидеологизация, урезанное импульсивное донаучное и квазинаучное мышление, «сон разума»).   

Выздоровление же начинается с  вышеприведенной формулы. Повторим её:  «Аврора»= «Ленин»= «Октябрь»= «СССР»= «Россия»= «Москва»= «русские»= «большевики»=  «Сталин»=  «1917 год»=  «1945 год» - «страны социализма»= «социалистический лагерь»=  «Маяковский»=  «Горький»= «Аркадий Гайдар»=  «Николай Островский»= «Юрий Гагарин»= «Утесов»= «Дунаевский»  и так далее… 

                               

                                   Андрей Козлов, Екатеринбург   25 августа 2012 г.

НАУЧНО-ФИЛОСОФСКАЯ ОШИБКА В ВОЙНЕ НАУКИ ПРОТИВ РЕЛИГИИ

НАУЧНО-ФИЛОСОФСКАЯ ОШИБКА В ВОЙНЕ НАУКИ ПРОТИВ РЕЛИГИИ:


                        (рисунок. А.Вяткина)

Начала эту «ошибочную войну», конечно , религия, когда сожгла Джордано Бруно или  запрещала петрашевцам изучать Гегеля и Фурье.

Но продолжила наука, а религия эту ошибочную войну не могла не раздуть, потому что она не «наука»,  чтобы во всем этом разобраться.

Первый раз я оказался озадачен религиозно-научной проблематикой, читая доклад Фритьофа Капры на конгрессе «Синтез Науки и Религии» в Индии. Организован Конгресс  был представителями религиозных групп  очевидно с так называемой пиарно-пропагандистской целью.

Доклад Ф. Капры был самым заметным, потому что попал  также в брошюрку избранных докладов  вместе с нобелевскими лауреатами,  и  Капра был представлен как ученый «нобелевского уровня».

Курьёзно-необычное в этом докладе было то, что Капра делал нечто даже несколько противоположное тому , к  чему   стремились  устроители Конгресса. Устроители  стремились к пиару и философской апологетике религии, Капра же при помощи религиозных учений  и космогоний иллюстрировал и разбирал сложные проблемы современной физики, как это он проделал в своей знаменитой книге «Дао физики»…

Но всё ещё проще.

Наука, религия, философия, искусство-поэзия – разные  институты, с  разными, но не обязательно диаметрально противоположными и враждебными  друг другу целями.

Если взять для примера такую область , как язык-речь, то религия подобная азбуке или толковому словарю с учебником грамматики.  Толковый словарь или азбука – это инструменты, из которых складывается язык-речь.   Например,  фонемы-буквы не имеют какого-либо  иного  значения и смысла, чем обозначения самих себя: Ф означает Ф.   То же самое слоги:  ФО это именно ФО, а не ФУ  и не ВО.  Словарные значения слов  - тоже имеют некие главные, «титульные»  значения. Но ни буквы, ни слова ещё не делают какого-либо сообщения.  Помимо звуков и слов есть фразы. Но и  фразы должны быть загружены каким-то смыслом, тогда лишь произойдёт сообщение.

Религия  играет ту же похожую роль в культуре как набор фонем или тезаурус лексики в языке.  Агрессивная, фундаменталистски  антинаучная религия подобна тому, если бы какой-то лингвист заявлял,  что нужны и полезны  только буквы и больше ничего вообще не нужно, остальное от лукавого. Как-то раз встречал группу «фанатиков», считающих, что буквы имеют тайный священный смысл и ими можно даже лечить , высчитывая и по дифференциалу Журавлева можно высчитать  энергетику буквы и соответствие буквосмыслу нашего имени.  Когда я попытался им объяснить семиотический смысл фонем,  ребята заскучали и даже обиделись (они веровали, что буква А – прекрасна, а буква Щ  - хитрая злодейка).  В этом же духе пресловутый академик Н.Я. Марр подобно свидетелям Иеговы  нашёл свой тетраграмматон, из которого произошли все слова и языки : САЛ, БЕР, ЙОН, РОШ.

Философов же и ученых, атакующих  без разбора религию, можно сравнить с лингвистами, которые считали бы, что не нужна ни азбука, ни лексика, что они есть «мракобесие» (такой ученый, кстати,  есть на самом деле, это всем известный Ноам Хомский, полагающий, что язык - это синтаксис и ничто более). 

То есть, проблема лишь  тогда, когда религия залазит на территорию науки и философии, а философия и наука не могут понять функциональный смысл религии.

Большевики  в СССР выстроили так называемую советскую идеологию. Многие марксисты и за бугром и у нас обвиняют советских коммунистов, что они заменили марксистскую философию идеологией, практически аналогичной религии. Они действительно это сделали. Но проблема не в том, что они это сделали, а в том, что не произошло разделение на религию, называемую «советская идеология», «вера в коммунизм», и социальную философию марксизма и  социальные науки,  построенные на парадигмах  философии Маркса-Энгельса-Ленина.

То есть, нужно не избавляться от советского  «релижизма», а напротив, его всячески усиливать (не позволяя, конечно, путать религию с другими институтами). Современная катастрофа нашей страны и всего мира построена как раз на подрыве этой «советской религии».  Западные (американские) советологи так или иначе выстроили представление об этой советской идеологии достаточно адекватно и начали её с помощью «диссидентов» целенаправленно  подрывать,  депрограммировать .  Сторонники советской культуры не могли эффективно её защищать, так как вполне научно и философски не понимали природу своей культуры, считать  же «советскую идеологию» религией считалось диссидентством (и по факту главным образом этот тезис и исходил именно со стороны противников СССР и социализма) .  Парадокс в том, что иные из тех, кто раздумывал и раздумывает над причинами падения СССР, также полагают, что советский марксизм был неадекватной «религией-идеологией».

   «Советская  вера в коммунизм» есть последняя и самая глубокая и совершенная религия.  Она реально мировая,   реально универсальная,  в маскимальном объёме содержащая комплекс  реальных цивилизационных ценностей.   Если прочие религии в качестве высшей ценности предлагают символ, образ ,  олицетворяющий эту высшую ценность, то коммунистическая вера выдвигает научно и философское мышление и строительство общественных отношений, отталкиваясь от научных и философских теорий.   Результат такой конструкции, конечно, не может дать мгновенного совершенства,  как и всё в истории науке здесь может быть сопряжено с ошибками. Но научные и философские ошибки исправляются известными науке и философией способами.  Религия же «не ошибается». Вернее религия не ошибается  лишь случайно или,  если религиозный человек проявляет свою творческую сметку («на Бога надейся, а сам не плошай»).

«Советская вера в коммунизм», конечно, не могла исчезнуть и не исчезла.  Она получила толчок к осмыслению  своего  феномена и  исследованию его с целью упрочения. Фактически «советская вера» строилась стихийно, в чем-то имитируя христианство и ислам, существовавшие на территории республик СССР.  Также стихийно, хотя уже  в целом осознанно,  строился и так называемый «советский народ» ( официальная советская наука-идеология  почему-то не решилась провозгласить  существование советского народа, а говорила лишь о процессе формирования «новой общности советский народ»)

Этнос возникает  естественным образом в каком-то специфическим (обусловленном географически, политически, культурно)  обособленном положении. Советская социалистическая система создала совершенно своеобразный, принципиальное необычный, «небывалый»  контекст, так что этнос должен был возникнуть и 77 лет для того  вполне достаточно. Распался СССР вовсе не потому, что большинство советских людей были недовольны «религией» своего этноса (большинство недовольных были недовольны как раз  неадекватностью советской элиты советскими идеалам).

СССР распался, социалистический уклад в бывших республиках раскрошился, но этнос всё же остался. Осталась и «советская идеология». При чем,  люди-коммунисты обрели некие новые  ранние  неактивные моменты.  Советские люди в пост-советском состоянии «поняли цену»  ценностям Советского Союза (той самой веры в коммунизм, о которой мы говорим здесь) , поняли,  что ключевые моменты марксистской науки и философии в СССР постепенно смазывались, поняли, что советская элита  всё больше превращалась в  «господствующий класс», и в 91-93 году полностью обнажилась и превратилась в «компрадорскую буржуазию» квазидемократического, то есть, фашистского образца.

Хотя советская религия – наиболее продвинутая религия, это не означает, что исторические религии совершенно не состоятельны.  «Совершенно  несостоятельными»  они станут, когда состоится в полной мере коммунистическая религия. 

Религия – это институт, который выделяет, культивирует, воспитывает важнейшие принципы, представления,    наиболее яркие примеры для подражания, это некий базовый курс для общественного всеобуча, предлагающий важнейшие «программно-уставные»  принципы   жизни общества, которые бы обеспечили эффективное  и оптимальное существование  всех иных институтов.  Как раз именно религия (в функциональном понимании этого института) должна убедить ученых, философов, политиков и так далее оптимизировать свои институты, избавить их от косных парадигм от ошибочных представлений, преодолеть деградацию всех названных и не названных здесь общественных институтов, и далее всесторонне направлять общество к научному построению коммунизма.

Когда мы говорим, что СССР – высшее достижение человечества, это есть научное заключение. Но если мы желаем, чтобы это было не просто констатация, зафиксированная в диссертациях, а  желаем, чтобы это понимание было широким, массовым, глубоким  и заставляло людей «от объяснения мира перейти к его изменению», то это уже будет «проповедь».  А тот, кто людей на это реально вдохновит и подвигнет,  уже будет не только и не столько философ-учёный, сколько пророк-мессия-бодхисаттва.

Так что пророчества, предсказания известных нам религий не являются чем-то не заслуживающим внимания.  Но современные махатмы исторических религий, как правило,  запутываются в сетях старинных дискурсов своего богословия.  Все исторические религии возникли либо во времена , когда не было ни науки и ни массовой светской философии, либо в среде, где  «современность» ещё не получила широкого развития.  Но этот новый и новейший контекст есть, и «пришествие мессии», если оно предсказано разумно, искренне, исходя из реального опыта и глубокой рефлексии (на которую древние, средневековые и новоисторические люди были вполне способны),  состоится в совершенно ином,  чем полагают верующие люди, читая свои древние священные книги, и даже несколько в ином, чем о том писали Маркс и Ленин.  Например, Маркс и Ленин, не подозревали, что они есть святые пророки (Маркс  своих оппонентов  обзывал «святой Бруно, святой Макс», Ленин издевался над богостроительством  Луначарского и Богданова, но все нынешние марксисты-атеисты являются именно  или «верующими в коммунизм», или  расслабленными невротическими немарксистами вообще).  Но сейчас всем очевидно, что это (вдохновляющее религиозное влияние марксизма)  так.  Понятие коммунист – вовсе не означает эрудированный теоретик, это  означает  следование тем принципам, которые являются отличительными качествами коммуниста (враги  социальной дискриминации,  сторонники социальной справедливости и научного социального устройства, стремящиеся к знаниям и пониманию,  люди, стремящиеся  изменить своё и своих близких угнетенное и неудовлетворенное состояние, то есть,  имеющие высокие идеалы и амбиции,  люди, имеющие практический, исторический  и реалистический, то есть,  научный  взгляд на вещи).  Следование тем или иным нравственным принципами в соответствии с некоторой  мировоззренческой картиной  - это и есть религиозное действие.  Такой религиозно действующий человек также понимает, что результат  таковых действий  будет эффективен, если и другие люди будут действовать, ориентируясь на эти же ценности.   Этот образец,  по которому он действует и желает, чтобы действовали другие – есть религия.   Советские коммунисты в  кульминационной точке  своего цивилизационного развития действовали в высочайшей степени нравственно и «религиозно», но при этом нередко  очень резко критиковали религию, так как для них понятие «религия» олицетворяло  нравственную и ценностную симуляцию,  сопротивление социальному прогрессу.   Эта упрощенная риторика  («долой религию!») закрепила за советским  коммунистическим мировоззрением (не без  помощи внутренних и внешних негодяев и недалеких мыслителей)  имидж противников  добра и нравственности, хотя на самом деле советские люди, воспитанные советскими коммунистами (особенно в период с 1917 по 1956) были нравственной и религиозной  вершиной   человеческой истории.  И в общем-то ещё не вечер…

О ПАКТЕ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА

В предлагаемой ниже статье одного из лучших отечественных дипломатов, посла, бывшего заместителя министра иностранных дел СССР Ю.Квицинского (28.09.1936 - 03.03.2010) , а позднее депутата Государственной думы, убедительно раскрывается подлинная подоплека известного пакта Молотова-Риббентропа. Ред. сайта ДЗВОН.

 ''Советско-германский договор о ненападении 1939 года или, как его называют на Западе - «Пакт Молотова-Риббентропа» а особенно, конфиденциальные приложения к этому договору ( известные как «секретные протоколы») - один из самых обсуждаемых и загадочных международных договоров в истории 20 века - хотя в самом договоре никакого секрета нет.

С одной стороны - это один из рядовых договоров о ненападении . Такой же пакт о ненападении с Гитлером Польша подписала еще в в 1934 году, а Франция в 1939 году грубо нарушила союзнический договор с Польшей, что привело к ее полному разгрому.

Но, тем не менее, никто сегодня не обвиняет Польшу в сговоре с Гитлером и никто не упрекает Францию в предательстве Польши и последующем сепаратным миром с Германией ( Петэн ) - хотя эти обвинения очевидно правильны и сегодня.

А советско-германский пакт, в котором, собственно и не было ничего секретного - «секретные карты» о разделе сфер влияния были опубликованы в «Правде», объявляется «преступным», «циничным» ''

Так чем же только один из многих договоров предвоенного времени вызывает такую бешеную, патологическую ненависть Запада и даже сегодня, почти 70 лет спустя - причем именно в годовщину Советской победы над Германией?

Почему эта ненависть исходит как из бывшего германского лагеря, так и от стран антигитлеровской коалиции?

Секрет очень прост: этот договор заставил Гитлера повернуть на Запад ( благо Франция формально объявила ему войну сразу же после нападения на Польшу) и, в конечном счете, ЗАСТАВИЛ ЗАПАД ВОЕВАТЬ С ГИТЛЕРОМ.

Между тем, вплоть до 1940 года не исключалось СОВМЕСТНОЕ НАПАДЕНИЕ НА СССР ГЕРМАНИИ, БРИТАНИИ И ФРАНЦИИ ( по сценарию 1918 года). 

Ред. газ "Советская Россия".

УДАР ПАКТОМ

Мастерский ход советской дипломатии

Ни про одну войну столько не врут, как про нашу Великую Отечественную. Любая война оценивается в конце концов по ее итогам. Итогом Великой Отечественной войны был разгром гитлеровской Германии, Ялта и Потсдам, выход Советского Союза в центр Европы - на Эльбу и превращение СССР в мировую державу.

Именно этот итог и не устраивал ни побежденных немцев, ни наших уважаемых союзников. И те, и другие чувствовали себя проигравшими, хотя каждый по своим причинам. Отнюдь не случайно вскоре после окончания войны они объединились в союзе против СССР. Формально это произошло после приема ФРГ в НАТО в 1955 году. Фактически - еще до завершения войны, когда Черчилль отдал приказ сохранить германскую армию и ее вооружения для будущей войны против СССР.

Все три наших основных союзника - США, Англия и Франция, как известно, поддержали выдвинутые Аденауэром при основании ФРГ в 1949 году претензии на пересмотр итогов войны и новых территориально-политических реальностей в Европе. Итак, Запад не принял результатов горячей Второй мировой войны и начал против нас «войну холодную».

Составной частью этой войны была война психологическая. Важнейшей ее составной частью - попытки переиначить и исказить историю. Западные немцы взялись доказывать, что Германия проиграла войну случайно. Союзники утверждали, что Гитлера разбили именно они, а не Советская Армия, и поэтому они имеют право вершить судьбы всей Европы и мира.

И те, и другие принялись ставить знак равенства между Гитлером и Сталиным, между фашизмом и социализмом, по сути дела, призывая продолжить войну - на сей раз для разрушения Советского Союза. Реализовать эту цель почти полвека мешали советское атомное оружие и межконтинентальные средства его доставки до тех пор, пока Советское государство не было разрушено изнутри с помощью наших иуд - последователей недоброй памяти генерала Власова.

Одним из характерных приемов переписывания истории была попытка переключения внимания общественности с победного для СССР результата Второй мировой войны на неудачи и сложности ее первоначального этапа. Эти попытки продолжаются и сейчас.

Вместо анализа наших побед, определивших ход истории XX века, нам вновь и вновь предлагают жевать перипетии отступлений 1941 и 1942 годов, приказ о заградотрядах, статистику людских потерь и прочих фактов и факторов, а по большей части просто домыслов, призванных оправдать и смягчить чувство острого недовольства и озлобления, до сих пор испытываемого Западом по поводу нашей Великой Победы.

К сожалению, многие наши историки и журналисты с готовностью дуют в ту же самую дуду, соглашаясь гадить в родное гнездо, лишь бы получить похвалы и гранты от западных инженеров разложения и осквернения душ наших людей.

Особое место в «холодной войне» против нас занимала и продолжает занимать трактовка Пакта о ненападении между СССР и Германией 1939 года. Его называют «дьявольским», обвиняют СССР в том, что, договорившись с Гитлером, Советский Союз предал демократию, Польшу, распахнул перед Германией ворота для начала Второй мировой войны. Цель подобных утверждений ясна. Она состоит в том, чтобы поставить Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией и тем самым оспорить наше моральное и историческое право на Великую Победу, лишить наш народ ореола освободителя Европы и мира от фашизма. Украв этот ореол и право у нас, присвоить их себе. Поэтому необходимо еще и еще раз возвращаться к истории заключения Пакта 1939 года.

Итак, какова была международная обстановка на момент визита Риббентропа в Москву и подписания пакта? Гитлеровская Германия быстро набрала силу. Ее стратегической целью была ликвидация СССР и завоевание жизненного пространства на Востоке. Для ее достижения немецкому руководству требовалось решить три задачи.

Во-первых, вооружить Германию и подготовить ее к ведению войны, т.е. «стряхнуть с себя оковы Версальского мира». Эта задача была решена к 1938 году, причем без сколько-нибудь значительного сопротивления со стороны Франции и Англии. Гитлер удивился этому. Он боялся превентивных военных действий со стороны по крайней мере французов. Они ничего не сделали. С тех пор он стал глубоко презирать их.

Во-вторых, собрать всех этнических немцев под крышей рейха. Немцев в рейхе было 70 млн., если добавить к ним австрийцев и судетских немцев, то 80 млн. Население СССР насчитывало 170 млн. Поэтому надо было оккупировать Австрию и Чехословакию и приобрести, помимо итальянцев, союзников в лице венгров, румын, хорватов, словенцев, болгар, чтобы выровнять баланс сил.

В-третьих, подвести эту хорошо вооруженную Германию вместе с ее союзниками вплотную к границам СССР, ликвидировав все ранее существовавшие между нами территориальные прокладки, но по возможности не прибегая при этом к войне.

По сути дела, выход на непосредственное соприкосновение с СССР был главной предпосылкой реализации провозглашенной Гитлером в «Майн Кампф» цели уничтожения Российского государства, ликвидации и порабощения ее населения, превращения всей России в колонию и место для расселения немецкой расы «господ».

Цель эта была отлично известна на Западе. Все его действия в 30-е годы были однозначно направлены на то, чтобы помочь Гитлеру подготовиться к войне с СССР. Гитлера толкали на Восток, убеждая, что на Западе ему искать нечего: там нет жизненного пространства для немцев.

Поэтому Запад не возражал против аншлюса Австрии и расчленения Чехословакии в результате мюнхенского сговора с Гитлером 29 сентября 1938 года. Он потирал руки при заключении антикоминтерновского пакта и не видел ничего предосудительного в установлении фашистских режимов в Румынии и Венгрии. Наиболее важной, с точки зрения подготовки к наступлению на СССР, для Гитлера была Польша. Она лежала на главном направлении его будущего удара на Москву. Германия попыталась договориться с поляками «по-доброму», считая, что для этого есть все предпосылки.

Польша того времени была фашистским или полуфашистским государством, антисемитским и антирусским. Это открывало возможности для политического сговора с ней. Правда, у Польши был договор о взаимопомощи с французами, но после Мюнхена цена ему в глазах поляков была грош.

Гитлер же еще в 1934 году подписал с Польшей пакт о ненападении на 10 лет.Отношения с Варшавой были прекрасные. При расчленении Чехословакии Гитлер отдал полякам жирный кусок - Тешен, имея в виду, что поляки ему могут вскоре понадобиться как союзники. Поэтому осенью 1938-го и в начале 1939 года Германия предложила Польше продолжить и расширить сотрудничество, преобразовав пакт о ненападении в союзный договор против России со сроком действия 25 лет. Риббентроп намекнул полякам, что в случае согласия их ждут крупные территориальные приращения на Востоке. Он обещал Варшаве также помочь в решении еврейского вопроса, оставить полякам Познань и Верхнюю Силезию. Единственно, о чем просил поляков Гитлер, - вернуть Германии Данциг и согласиться на создание экстерриториального коридора между этим городом и Германией. Он считал это весьма незначительной уступкой Польши и искренне полагал, что Варшава легко согласится с этим требованием. Короче говоря, Варшаве предлагалось стать союзником Германии на манер Венгрии или Румынии и поучаствовать в скорой войне с Россией.

Если бы из этой затеи что-то получилось, польские войска, безусловно, пошли бы на Россию в составе немецких полчищ под предводительством польских квислингов. Но Польша вдруг заартачилась. Почему- этого Гитлер не мог взять в толк. Он даже посулил полякам отдать часть Украины, и когда не получил ответа, то сильно рассердился и решил, что если поляки не хотят участвовать в дележе советского пирога, то их надо примерно наказать, превратив Польшу, как и Россию, в поле для экспериментов СС с целью искоренения славянства. Весной 1939 года Гитлер принял решение о войне с Польшей - не за Данциг и не за коридор, а о войне на уничтожение.

ПОЧЕМУ поляки проявили несговорчивость? До сих пор до конца это не ясно. Известно, однако, что Варшава ничего не делала предварительно, не посоветовавшись с Парижем и особенно с Лондоном. Видимо, там заверили поляков, что они могут рассчитывать на защиту своих союзников, и посоветовали продолжить торговаться с Гитлером. На самом деле ни Франция, ни Англия за Польшу воевать не собирались. Они сознательно провоцировали конфликт между Польшей и Германией, исход которого был заранее очевиден. Такой исход отвечал замыслам англо-французов, стремившихся всячески ускорить момент столкновения Советского Союза с Гитлером.

В эти дни Гитлер и решил предложить Пакт о ненападении Сталину, отлично понимая, что позиция СССР приобретает решающее значение для развития событий в Европе. При этом он хотел одним выстрелом убить сразу трех зайцев: ликвидировать Польшу; показать Западу, что если тот будет и дальше проявлять несговорчивость и неготовность поделиться с ним своими колониями, то вполне возможен союз Германии с Россией; вбить клин между Россией и западными демократиями.

Последнее было особенно важно, поскольку Гитлер полагал, что Запад не простит Сталину сговора с ним, и позже, после начала войны с СССР, останется нейтральным. Каково было положение СССР на тот момент? Оно было крайне тяжелым. Мюнхенский сговор продемонстрировал международную изоляцию СССР, нежелание Запада предпринимать совместные с нами шаги против продолжающейся агрессии Германии, явное стремление толкать Гитлера на Восток в условиях, когда СССР не был готов к ведению войны.

Нам надо было попробовать выиграть время и расколоть фактическую коалицию Гитлера и его западных пособников-«умиротворителей». Такая возможность внезапно открылась в 1939 году. Сталин, однако, медлил несколько месяцев. Но человек он был жесткий, реалистичный и решительный. Его выбор был совершенно естественным.

То, что Германия нападет рано или поздно на Польшу, было очевидно. Очевидно было и то, что поляки будут разбиты. То, что военный союз СССР с западными державами вряд ли удержит Гитлера от нападения на Польшу, было очевидно тоже. Французы только что предали Чехословакию и скорее всего поступили бы точно так же по отношению к Польше. Но у французов была хотя бы армия. Англичане тоже предали бы Польшу, как до этого Чемберлен предал Чехословакию, но в отличие от французов и армии-то у них не было. Последующие события подтвердили справедливость этих соображений.

Если бы Сталин выбрал союз с англо-французами, то воевать пришлось бы одной России, причем все еще не готовой к войне. Воевать пришлось бы на своей собственной территории, так как поляки наотрез отказывались допускать Красную Армию в свою страну. Французы сидели бы сложа руки за своей «линией Мажино», а англичане рассказывали бы нам о трудностях высадки на континент. «Сколько дивизий в случае начала войны вы сможете развернуть на континенте?» - спрашивал англичан Сталин. «Две немедленно, и еще две несколько позже», - отвечали те. «Вот как! - иронизировал Сталин, - две немедленно, и две несколько позже. А знаете ли вы, сколько дивизий у немцев?»

А что предлагала нам Германия? Она предлагала главное - мир еще на некоторое время. Но это было не все. За воздержание от военных действий Советский Союз получал крупные территориальные приращения на Западе - Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, украинские и белорусские земли Польши, Бессарабию.

Все это были территории, которые оттяпали у России немцы по похабному миру в Брест-Литовске. Конечно, Гитлер был так щедр, поскольку собирался в самое ближайшее время отобрать у нас все это назад, но для нас создавалась стратегически очень важное предполье, прикрывавшее центральные районы СССР на случай возникновения войны. Играло роль и еще одно соображение. Конечно, Запад не хотел воевать с Гитлером и с затаенным дыханием ждал его нападения на СССР, чтобы Германия и Россия вконец обескровили друг друга, а Запад затем выступил бы арбитром. Но это был всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Если, однако, Запад все же выступил бы в поддержку Польши и хотя бы формально объявил войну Гитлеру, это сразу отвлекло бы внимание Германии по крайней мере на некоторое время от России. Открывался бы реальный шанс, что война Германии с западными державами затянется. Ведь Франция была крупнейшей континентальной державой, и никто в тот момент не предполагал, что она в течение нескольких недель рассыплется, как карточный домик. Англичане на своих островах были отгорожены от Германии морем, имели сильный флот и могли довольно долго продержаться. Значит, Гитлер мог серьезно завязнуть, а мы выигрывали время и могли рассчитывать на серьезное укрепление своих внешнеполитических возможностей перед лицом конфликта ведущих империалистических держав между собой. Ситуацию в тот момент можно было бы сравнить с положением на футбольном поле, на которое Гитлер внезапно вбросил польский мяч. «Остановите его! - говорили нам западники». - «Нет, вы останавливайте его», - отвечал им Сталин. В этом, собственно, и заключался весь дипломатический диалог, пока Сталин решительно не забил мяч в ворота англо-французов к их крайнему неудовольствию.

Это был мастерский удар. Дальнейшее известно. Англия и Франция для формы объявили войну Гитлеру, но не воевали, спокойно наблюдая за разгромом и оккупацией немцами Польши. СССР в ответ продвинул свои рубежи на Запад до линии Керзона, восстановив былые границы России. Казалось, все шло по плану. Но обстановка резко изменилась уже через 9 месяцев. Гитлер разбил французов и англичан и оккупировал всю западную часть европейского континента, прихватив еще Балканы, Данию и Норвегию. Без Франции Англия перестала представлять собой серьезный военный фактор в Европе. Расчет Сталина на то, что Гитлер увязнет на Западе, не оправдался. Угроза войны для нас начала быстро нарастать.

УЖЕ ЛЕТОМ 1940 года Гитлер вернулся к своему плану нападения на Советский Союз. 2 июня 1940 года он говорил на встрече с офицерами штаба группы «А» сухопутных войск, что у него «вскоре наконец будут развязаны руки для великой и настоящей задачи борьбы с большевизмом».

30 июня он говорил начальнику генштаба Гальдеру, что нужна еще одна маленькая демонстрация по адресу Англии для того, чтобы «англичане не ударили нам в спину, когда мы двинемся на Восток». 21 июля он поручил генштабу «заняться русской проблемой», а 31 июля провел совещание с командующими родами и видами войск о предстоящем походе на Россию. Главная цель похода - «Уничтожение жизнеспособной России». Дата начала операции - 15 мая 1941 года. Зимой начинать войну Гитлер не решался. Подготовке войны с Россией фюрер уделял все свое время и энергию, хотя вроде бы должен был заниматься войной против Англии. Но она его уже мало интересовала, т.к. он был уверен, что Черчилль не будет ему помехой. До весны 1941 года немцы вели, однако, переговоры с нами.

Написаны толстые книги о том, будто можно было избежать войны с Германией, если бы СССР занял в 1940 году только Бессарабию и не трогал Северную Буковину, если бы Молотов во время визита в Берлин в ноябре 1940 года поменьше говорил о Финляндии, Болгарии и черноморских проливах. Однако все это ерунда. Немцы просто водили нас за нос. В это время составлялся «план Барбаросса», окончательно утвержденный 18 декабря 1940 года. Для отвлечения внимания Сталина немцы предлагали нам заняться Индией, а когда тот ответил им, они замолчали и прекратили разговоры на эту тему.

В конце концов Гитлер сам себя уговорил, что дальше тянуть с открытием войны против СССР не стоит. Во-первых, полагал он, разбив Россию, он лишит Англию последного союзника на европейском континенте, и Лондон наконец примет его условия. Во-вторых, СССР будет разгромлен в течение нескольких недель или месяцев. В-третьих, замаячила опасность вовлечения в войну США на стороне англичан. Поэтому надо было постараться вывести из строя СССР еще до того, как в войну вступит Америка. Все эти три соображения в конце концов оказались ошибочными. Гитлер после начала войны пытался представить свое нападение на СССР как превентивную войну. Ему, кстати, сейчас вторят некоторые западные исследователи, прежде всего наш перебежчик Суворов (книга «Ледокол»), которого подпитали соответствующими материалами западные разведки. Однако все факты говорят о том, что это была никак не спровоцированная Советским Союзом агрессия, реализация главного преступного плана, который вынашивался нацистами в течение многих лет. Пакт о ненападении между СССР и Германией должен был неизбежно стать жертвой этого плана. Это, видимо, было ясно советскому руководству, которое продолжало, несмотря на заключение пакта, форсированную подготовку страны к войне.

Если Сталин в чем-то и ошибся, то только в оценке длительности мирной паузы, которую давало ему заключение пакта с Германией. Само же заключение пакта было безусловно правильным и наиболее целесообразным в тех условиях политическим и военным решением.

История в сослагательном наклонении, как известно, не пишется. Поэтому все рассуждения на тему, что было бы, если бы что-то было не так, а иначе, как правило, являются неблагодарным занятием.

Тем не менее, попробуем представить себе, что было бы, если бы пакт о ненападении не был нарушен Гитлером. Англия, разумеется, не смогла бы освободить Европу от фашизма даже в союзе с США. Лишь к 1944-45 гг. они вместе смогли выставить на европейском фронте не более 86 дивизий. Германия, если бы она не воевала с Советским Союзом, без труда разделалась бы с ними. Правда, к 1945 году у США появилась атомная бомба. Но такие работы велись и в Германии, и кто знает, чья взяла бы в конце концов верх в этой гонке. Тем более если бы Германия не вела войны на истощение с нами. В этом случае англосаксы наверняка не решились бы показать и носа в Европе. Пришлось бы им идти на компромиссный мир с Германией, а Европа надолго превратились бы в эсэсовское государство. Без Советского Союза фашизм не был бы разбит, холокост был бы доведен до своего полного логического завершения, а Германия диктовала бы свои условия нынешним претендентам на лидерство в мире, которые охотно забывают о том, чем они обязаны нам и нашему народу.

Но если мы взялись рассуждать в сослагательном наклонении, то уместно рассмотреть и вопрос о том, что было бы, если бы Пакт Молотова - Риббентропа не состоялся и Сталин предпочел внять советам англичан. Война началась бы значительно раньше. Мы были бы вынужлены сражаться на своей территории и в одиночку. Война началась бы с рубежей, лежащих на многие сотни километров ближе к Москве и Ленинграду. Москва могла бы пасть, а немцы перейти через Волгу. Потери нашего гражданского населения в результате осуществления людоедского генерального плана «Ост» возросли бы в разы, разрушения промышленного и культурного потенциала страны приняли бы угрожающие для нашего национального существования размеры. Война затянулась бы еще на много лет. И еще один весьма немаловажный момент. Поведение наших уважаемых союзников в этом случае было бы весьма непредсказуемым. Они ведь с самого начала войны подумывали не о разгроме нацизма, а о том, как по возможности затянуть конфликт между СССР и Германией, добиться их максимального ослабления, а затем продиктовать условия. Это было бы для них куда легче сделать, если бы им удалось втравить нас в войну с Гитлером, а самим остаться в стороне, соблюдая нейтралитет. Это не фантазия.

Договор о ненападении с Германией у Франции уже был. Оставалось только прийти к такому же договору с Англией, куда перед самым нападением на СССР был направлен с секретной миссией ближайший соратник Гитлера рейхсфюрер Гесс.

Искусство советской дипломатии состояло в том, что она ушла в тот момент от конфликта с Гитлером и предоставила вступить в войну с ним сначала англичанам и французам вопреки их планам и расчетам. Это было решающей предпосылкой для создания единого антифашистского фронта после совершения нападения Германии на Советский Союз.

Разгром и оккупация Франции, бомбардировки Лондона и уничтожение Ковентри, огромные потери англичан и американцев от подводной войны в Атлантике не оставили западным лидерам иного выбора, как пойти на союз с ненавистной им Россией. Они в течение всей войны пытались вырваться из этого союза. Но сделать этого так и не смогли. И в этом - тоже огромная победа сталинской дипломатии, начавшей разгром фашизма именно с заключения Пакта Молотова - Риббентропа. Советский Союз не продал в 1939 году душу дьяволу. Он сел играть с чертями в карты и обыграл их. Обыграл вчистую.

БЕЗ СССР

РАЗВИВАЯ ТЕМУ: УНИКАЛЬНОСТЬ ЭТНОСА «СОВЕТСКИЙ НАРОД».

РАЗВИВАЯ ТЕМУ: УНИКАЛЬНОСТЬ ЭТНОСА «СОВЕТСКИЙ НАРОД».:  
                       

Мы поговорим не только об уникальности, но и о сегодняшнем состоянии  этого социального  образования «советский  человек».  Существует политтехнологиченская  заморочка, что Хомо Советикус   «вымирающий вид» и его не станет («Ура наконец-то!»  - вопят самые карикатурные либерасты), когда в мир иной уйдут советские пенсионеры.

                Уже сам тот  факт, что злоба, ненависть, презрение и хула обрушиваются на простых людей,  славных,  наивных, работящих, добродушных, простых  и небогатых, вызывает подозрение, что  природа этой ненависти очень нездоровая, очень фашистская, очень  человеконенавистническая, претендующая на избранность и некое расово-классовое превосходство.

                Автор термина «хомо советикус» , спустя некоторое время после того,  как «хомо антисоветикус»  восторжествовал, захватив власть в бывшем СССР, назвал СССР «сверхобществом».  Не вполне мы уверены,  что Александр Зиновьев сполна философски разобрался во всем и вся, но достаточно того, что он, побывав, точнее пожив на Западе, понял, что  он кардинально был не прав в своей критики советского человека. Он видел нечто бытовое, разное, несовершенное (поскольку совершенного-то и быть не может), но не увидел чего-то такого, что советский человек не  может увидеть, как и рыба не может понять, что такое океан и вода. И лишь за пределами воды рыба понимает, что это такое. Лишь вне СССР в пространстве ли, во времени можно было понять, что такое СССР и советский человек.

            Советский человек – это своеобразный народ-этнос.  Уникальность этого этноса в том, что свою идентичность он  главным образом строил не на преданьях своей  милой старины.

«Идеологическая культурная матрица «советского человека» строилась на глобальной открытость, космичности, интернационализме, «всечеловечности».  И перспективе будущего и не просто  будущего своего народа, а всего человечества. Другого такого народа нет. Другие  социалистические народы исповедуют ментальность очень близкую «советской», но китайцы - всё же очень китайцы, очень любят есть палочками, очень любят иероглифы, кунфу и  тайконафтику (то есть, китайский социализм – непременно китайский),  а латиноамериканские коммунисты  неизбежно обладают духом освободительной, антиколониальной борьбы, инакости своей полуиндейской-полуиспанской  расы от  империалистической расы гринго.

             Советский человек – это человек вообще.  Такова «догма» советского этноса. Все 15 республик – братские. Все социалистические страны – братские. Все три юноши на  первомайских плакатах (негр, китаец, белый) равны и едины.  «Националиста» это шокирует, тем не менее, человек, это  именно  вторая сигнальная система, порождаемая  ей  культура, как адаптивная система человеческого вида. Этническая вражда – конечно же, атавизм.  Об этом пел Маяковский, говоря о мире «без Россией и Латвий». Об этом пел Высоцкий , сокрушаясь о «делении на своих и врагов».   Упрощенно говоря между понятиями «советский человек» и «хомо сапиенс» почти нет зазора.

           «Советский человек» - это уникальная религия. Религия мировая,  универсальная, научная.  Всё это уникально. Ислам, Христианство, Буддизм не являются мировыми – они региональны, сам факт, что этих «мировых» религий несколько,  говорит о том, что они не мирровые. Они бесспорно имеют множество универсальных ценностных учений и составляющих. Но всё же  все эти «исторические религии» опутаны ритуалами, предрассудками, двусмысленностями,  мифами,   склонностью к ксенофобии,  ортодоксальности, консервативности, мракобесию.  Но коммунизм советского человека именно универсален, марксистские обряды принципиально второстепенны. Как и всякое учение марксизм может покрыться хрестоматийным глянцем,  забронзоветь, но такая «бронза» всегда будет очень хрупкой, потому что само учение указывает на науку, исторический и опытный анализ.   Религия берущая в свой пантеон науку вовсе не парадокс. Религия вовсе не всегда враждовала с наукой. Продолжительное время религия даже не знала, что такое наука. Долгое время сами монахи спокойно занимались научными изысканиями. Конфликт науки и религии – один из эпизодов социального кризиса в христианской  Европе. Религия – это  своеобразная азбука культуры.  В разных культурных институтах   есть свой сегмент постулатов-аксиом-традиций, который функционально устроен также как религия.  Буквы алфавита, привила правописания,  базовый курс средней школы и отдельных дисциплин не обсуждаются, а принимаются.

                Советский человек – это человек, чей взгляд на мир строится на научном мировоззрении.  «Страна героев, страна мечтателей, страна ученых».   Это не фраза. Эпос советского человека: индустриализация, победа советского оружия, ВДНХ, покорение Космоса, дебаты физиков с лириками. Конечно, далеко, не каждый, и даже очень немногие советские люди  обладали широким научным знанием,  но мировоззрение широких масс  строилось на научной философии.

                Советский человек , сколь бы скептичным ни было  отношение к слогану «самая читающая страна», был и есть  самый сложный в интеллектуальном отношении тип человека. Религия в СССР была принципиально заменена  атеистическим  научным мировоззрением, и далее нужно увидеть всю грандиозную и уникальную панораму:  система образования, советское кино, советская литература с её очень продуманными секторами детской литературы, толстыми журналами, Союзом писателей,  Советским очень разнообразным и сложным кино, театральной  традицией (Станиславский и т.д.), Системой музеев, картинных галерей, Дворцов и Домов Культуры, кинотеатров и кинопередвижек, уникальная  система высшего образования, Академия Наук. И всё это не было кастой избранных. Интеллектуальная элита в разы более активно аккумулировала  таланты отовсюду. И это не было безрезультатно, это было результативно.

               Советский человек также ориентируется на максимально высокую ценностную матрицу.   Официальная ценностная система США,   даже если упустить такие ценности как Рембо,  помощь фашистким режимам вроде Пиночетовского  (сравните  хунту ГКЧП  с «пиночетовской хунтой»). А эту, восхищение госпожи Клинтон убийством Каддафи,  двух миллионов вьетнамцев, есть некая «американская мечта» ,  которая может быть сравнима с мечтой советского маргинального обывателя о полном холодильнике, даче, машине и импортных шмотках («бабу и пожрать от пуза»).  Американская мечта  -  песнь  «хомячкового» потребителя, которому полицейский объявляет его право обратиться к адвокату.  Космос  индийца, китайца, араба также  понимает ценности  в ряде мест очень близоруко.   Отметим, что  «советский человек» не вполне совпадает и с досоветским. Даже прогрессивная народная культура 19 века  гомогенно и своя советскому человеку, только потому что он фильтрует её через свои «советские» очки, не замечая, я что и Пушкин был барин, и Чехов  в своих интеллигентских ирониях не выходил к каким-либо «Туманностям Андромеды» и тем подвигам, который советские люди массово совершали во время «Второй мировой войны» в тылу и на фронте.  Чехов при всей своей виртуозности – это классика-классицизм, сатира в адрес «вечных» типов.  Его Городничий, Беликов, Пришибеев – родственники Тортюфу и Ко.   

                Ценностный мир советского человека - особая тема, требующая детального исследования. Но есть ли такая же «шкала ценностей» и у других народов?  Общий быстрый взгляд на проблему показывает, что нигде больше такой  ценностной шкалы нет.

             Важнее разобраться с другим. Продолжает ли своё развитие «советский человек» или  «вымирает» на радость Боровому с Новодворской (которые надо сказать, тоже минимум продукт советского быта, и  являются некоторыми болезненными  формами  потери советским человеком самого себя).

           С распадом СССР наряду с множеством потерь советский человек получил и несколько толчков, стимулирующих его развитие.

а) исчезла квазидоминанта советского человека - «госсобственность» и «руководящая роль компартии», во главе которой, как это выяснилось совершенно определенно, оказались «некоммунисты», 

б) уйдя в историческое прошлое «СССР» как феномен  принял очищенную форму,

в) советские люди, сомневающиеся в «самих себе»  получили  опыт для сравнения «советского быта» и «быта капиталистически-либерального»,

г) поражения советского социализма  заставило «советских людей» думать и  включить «диалектику  исторического пересмотра», чего они раньше не могли делать решительным образом.

                Идеей советского человека активно заинтересовался центр С.Е. Кургиняна.  Но Кургинян  рассматривает «советского человека», в свете расширенного национализма.  Иногда аккуратно, а иногда не очень аккуратно игнорирует классовый принцип.  Его позиция, видимо, несколько сбивает с толку как левых, так и правых, так что  и первые принимают его за своего,   а правые принимают за чужого, тогда как он «правый» самого многозвездочного  образца.  Он хвалит Зюганова и КПРов, поругивает Путина и Кремль на входе одеваясь очень радикально и оппозиционно, но на выходе при практическом действии, он «испепеляет» Зюганова с  его КПРами и призывает  принять «проблемного, бандитского» Путина, как меньше в сравнении с Немцовым и Ксюшей Собчак зло.   Даже некоторые члены КПРФ поглатывают эту «пиарную»  комедь  «героического левака Ервандыча» за чистую монету, как адепты Мавроди, верующие в свои баснословные обогащения по милости их доброго друга,  гениального МММщика. 

                «Советский человек» без классовой философии, без гуманизма, строго научного взгляда на историю,  без  практической реализации,  может стать таким же невротиком  как антисоветский человек,  как и «русичи- славяне православные, арии-инглинги  стародавние».

              Тот  реальный исторический «советский человек», конечно, отступает, как  «богатыри» 1812 и 1941 годов,  но как и тогда, он осуществляет трансформацию, внутреннюю перегруппировку.  Он не «дурачок»,  не «бабки-дедки у памятника Ленину».  Всегда есть люди недалёкие, старомодные, простые. Но суть «советского человека» очень, как мы показали,  нетривиальная, чтобы её проглотил дурачок  Горбачев, старичок Егор Гайдар,  дедушка Ельцин с карманником Чубайсом.  
Факт, что они вместе с их классом  (российским и глобальным) «обставили» в некой  «отдельной партии «советского  человека». Надо сделать разбор этой партии.

                Поскольку я  и сам «заинтересованная личность», я сам  «потомок» этой славной «династии», я  укажу ряд наших ошибок, замеченных мной:

1. советские люди не имели четкого понимания классовой природы «советской элиты»,
2. советские люди не обращали внимание, что классовая борьба может и проходит не только как «идеологическая», но и как «деидеологическая», то есть как множество проектов насаждающих массовые неврозы и психозы,
3. советские люди не понимали, что центром коммунистического движения, коммунистического действия является  рождение, деятельность , развитие коммунистического человека,  личности, 
4. социальные, гуманитарные науки в СССР существовали в рамках цензурных фильтров, цель которых была скрыть от общества классовую природу тенденций вырастающих в советской элите,
5. всё ещё мы не понимаем, что до сих пор самым благоприятным полем для коммунистического действия является «советский народ» и  делать это должны настоящие поколения, так как будущим это будет сделать ещё даже сложнее  (коммунистический советский дух – это не набор хромосом,  это характер отношений,  деградация или как в конце прошлого века любили говорить «бразилизация» советского мира может обретать новые и  ещё более глубинные уровни разложения , и эта уникальная цивилизация будет терять  целые сектора своей культуры  и ослабится до такой степени, что сможет состояться разрушительное военное вторжение, которое готовилось  Соединенными Штатами сразу же после второй мировой войны.)   

                                                                                           17 авг. 2012, Екатеринбург, Козлов Андрей